Неточные совпадения
Дрожу, гляжу на лекаря:
Рукавчики засучены,
Грудь фартуком завешана,
В одной руке —
широкий нож,
В другой ручник — и кровь на нем,
А на
носу очки!
Это займет, впрочем, не много времени и места, потому что не много нужно прибавить к тому, что уже читатель знает, то есть что Петрушка ходил в несколько
широком коричневом сюртуке с барского плеча и имел, по обычаю людей своего звания, крупный
нос и губы.
Густая рыжая борода, серые сверкающие глаза,
нос без ноздрей и красноватые пятна на лбу и на щеках придавали его рябому
широкому лицу выражение неизъяснимое.
— Евгений Васильев, — отвечал Базаров ленивым, но мужественным голосом и, отвернув воротник балахона, показал Николаю Петровичу все свое лицо. Длинное и худое, с
широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным
носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум.
Плывущей своей походкой этот важный человек переходил из одного здания в другое, каменное лицо его было неподвижно, только чуть-чуть вздрагивали
широкие ноздри монгольского
носа и сокращалась брезгливая губа, но ее движение было заметно лишь потому, что щетинились серые волосы в углах рта.
Издали длинная и тощая фигура Кумова казалась комически заносчивой, — так смешно было вздернуто его лицо, но вблизи становилось понятно, что он «задирает
нос» только потому, что
широкий его затылок, должно быть, неестественно тяжел; Кумов был скромен, застенчив, говорил глуховатым баском, немножко шепеляво и всегда говорил стоя; даже произнося коротенькие фразы, он привставал со стула, точно школьник.
В пестрой ситцевой рубахе, в измятом, выцветшем пиджаке, в ботинках, очень похожих на башмаки деревенской бабы, он имел вид небогатого лавочника. Волосы подстрижены в скобку, по-мужицки;
широкое, обветренное лицо с облупившимся
носом густо заросло темной бородою, в глазах светилось нечто хмельное и как бы даже виноватое.
«Вот», — вдруг решил Самгин, следуя за ней. Она дошла до маленького ресторана, пред ним горел газовый фонарь, по обе стороны двери — столики, за одним играли в карты маленький, чем-то смешной солдатик и лысый человек с
носом хищной птицы, на третьем стуле сидела толстая женщина, сверкали очки на ее
широком лице, сверкали вязальные спицы в руках и серебряные волосы на голове.
В комнате, ярко освещенной большой висячей лампой, полулежала в
широкой постели, среди множества подушек, точно в сугробе снега, черноволосая женщина с большим
носом и огромными глазами на темном лице.
Лицо у нее
широкое, с большим ртом без губ,
нос приплюснутый, на скуле под левым глазом бархатное родимое пятно.
Подсели на лестницу и остальные двое, один — седобородый, толстый, одетый солидно, с
широким, желтым и незначительным лицом, с длинным, белым
носом; другой — маленький, костлявый, в полушубке, с босыми чугунными ногами, в картузе, надвинутом на глаза так низко, что виден был только красный, тупой
нос, редкие усы, толстая дряблая губа и ржавая бороденка. Все четверо они осматривали Самгина так пристально, что ему стало неловко, захотелось уйти. Но усатый, сдув пепел с папиросы, строго спросил...
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал толстое, темное лицо с круглыми глазами ночной птицы; под
широким, тяжелым
носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в диван, спиною в стенку, смотрел в потолок и ритмически сопел
носом. На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом, на ногах полосатые носки; в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
— Убирайтесь к черту! — закричал Самгин, сорвав очки с
носа, и даже топнул ногой, а Попов, обернув к нему
широкую спину свою, шагая к двери, пробормотал невнятное, но, должно быть, обидное.
Заседали у Веры Петровны, обсуждая очень трудные вопросы о борьбе с нищетой и пагубной безнравственностью нищих. Самгин с недоумением, не совсем лестным для этих людей и для матери, убеждался, что она в обществе «Лишнее — ближнему» признана неоспоримо авторитетной в практических вопросах. Едва только добродушная Пелымова, всегда торопясь куда-то, давала слишком
широкую свободу чувству заботы о ближних, Вера Петровна говорила в
нос, охлаждающим тоном...
На его
широком лице, среди которого красненькая шишечка
носа была чуть заметна, блестели узенькие глазки, мутно-голубые, очень быстрые и жадные.
На скуластом лице его, обрызганном веснушками, некрасиво торчал тупой
нос, нервно раздувались
широкие ноздри, на верхней губе туго росли реденькие, татарские усы.
Пришла Марина и с нею — невысокий, но сутуловатый человек в белом костюме с
широкой черной лентой на левом рукаве, с тросточкой под мышкой, в сероватых перчатках, в панаме, сдвинутой на затылок. Лицо — смуглое, мелкие черты его — приятны; горбатый
нос, светлая, остренькая бородка и закрученные усики напомнили Самгину одного из «трех мушкетеров».
Тагильский, громко высморкав
широкий, розовый
нос, поучительно заметил...
Он коротко остриг волосы, обнажив плоский череп, от этого лицо его стало
шире, а пуговка
носа точно вспухла и расплылась. Пощипывая усики цвета уличной пыли, он продолжал...
Он старался взглянуть на лесничего. Но перед
носом у него тряслась только низенькая шляпа с большими круглыми полями да
широкие плечи рослого человека, покрытые макинтошем. Сбоку он видел лишь силуэт
носа и — как казалось ему, бороду.
Пришла якутка, молодая и, вероятно, в якутском вкусе красивая, с плоским
носом, с узенькими, но карими глазами и ярким румянцем на
широких щеках.
Увидишь одну-две деревни, одну-две толпы — увидишь и все: те же тесные кучи хижин, с вспаханными полями вокруг, те же белые
широкие халаты на всех,
широкие скулы,
носы, похожие на трефовый туз, и клочок как будто конских волос вместо бороды да разинутые рты и тупые взгляды; пишут стихами, читают нараспев.
«Мы употребляем рис при всяком блюде, — заметил второй полномочный, — не угодно ли кому-нибудь переменить, если поданный уже простыл?» Церемониймейстер, с
широким, круглым лицом, с плоским и несколько вздернутым,
широким же, арабским
носом, стоя подле возвышения, на котором сидели оба полномочные, взглядом и едва заметным жестом распоряжался прислугою.
То и дело приезжает их длинная,
широкая лодка с шелковым хвостом на
носу, с разрубленной кормой.
Якуты — народ с
широкими скулами, с маленькими глазами, таким же
носом; бороду выщипывает; смуглый и с черными волосами.
Тагалы нехороши собой: лица большею частью плоские, овальные,
нос довольно
широкий, глаза небольшие, цвет кожи не чисто смуглый. Они стригутся по-европейски, одеваются в бумажные панталоны, сверху выпущена бумажная же рубашка; у франтов кисейная с вышитою на европейский фасон манишкой. В шляпах большое разнообразие: много соломенных, но еще больше европейских, шелковых, особенно серых. Метисы ходят в таком же или уже совершенно в европейском платье.
На неровных камнях покатой у тротуара мостовой лежал головой ниже ног
широкий немолодой арестант с рыжей бородой, красным лицом и приплюснутым
носом, в сером халате и таких же штанах.
Я вошел в пустую маленькую переднюю и сквозь растворенную дверь увидал самого Чертопханова. В засаленном бухарском халате,
широких шароварах и красной ермолке сидел он на стуле, одной рукой стискивал он молодому пуделю морду, а в другой держал кусок хлеба над самым его
носом.
Наружность самого гна Зверкова мало располагала в его пользу: из
широкого, почти четвероугольного лица лукаво выглядывали мышиные глазки, торчал
нос, большой и острый, с открытыми ноздрями; стриженые седые волосы поднимались щетиной над морщинистым лбом, тонкие губы беспрестанно шевелились и приторно улыбались.
Странное какое-то беспокойство овладевает вами в его доме; даже комфорт вас не радует, и всякий раз, вечером, когда появится перед вами завитый камердинер в голубой ливрее с гербовыми пуговицами и начнет подобострастно стягивать с вас сапоги, вы чувствуете, что если бы вместо его бледной и сухопарой фигуры внезапно предстали перед вами изумительно
широкие скулы и невероятно тупой
нос молодого дюжего парня, только что взятого барином от сохи, но уже успевшего в десяти местах распороть по швам недавно пожалованный нанковый кафтан, — вы бы обрадовались несказанно и охотно бы подверглись опасности лишиться вместе с сапогом и собственной вашей ноги вплоть до самого вертлюга…
Вообразите себе человека лет сорока пяти, высокого, худого, с длинным и тонким
носом, узким лбом, серыми глазками, взъерошенными волосами и
широкими насмешливыми губами.
Маша слегка вспыхнула и с замешательством улыбнулась. Я поклонился ей пониже. Очень она мне нравилась. Тоненький орлиный
нос с открытыми полупрозрачными ноздрями, смелый очерк высоких бровей, бледные, чуть-чуть впалые щеки — все черты ее лица выражали своенравную страсть и беззаботную удаль. Из-под закрученной косы вниз по
широкой шее шли две прядки блестящих волосиков — признак крови и силы.
Карие глаза, расположенные горизонтально, прикрывались сильно развитой монгольской складкой век, выдающиеся скулы,
широкое переносье, вдавленный
нос и узкие губы — все это придавало ее лицу выражение, чуждое европейцу: оно казалось плоским, пятиугольным, и в действительности было
шире черепа.
Загорелое лицо его было типично для туземцев: выдающиеся скулы, маленький
нос, глаза с монгольской складкой век и
широкий рот с крепкими зубами.
— С правой стороны вашей стоит vin de Graves, вы опять не ошибитесь, — и Тирье, пихая огромную щепотку табаку в
широкий и вздернутый в одну сторону
нос, сыпал табак на тарелку.
Сережка не робок и довольно развязно подходит к «крестной». Матушка рассматривает его, но хорошего находит мало. Лицо
широкое, красное, скулы выдались, глаза узенькие,
нос как пуговица. Как есть калмык. Да и ростом мал не по летам.
Сильно и звучно перекликались блистательные песни соловьев, и когда они, казалось, умирали в томлении и неге, слышался шелест и трещание кузнечиков или гудение болотной птицы, ударявшей скользким
носом своим в
широкое водное зеркало.
В лице Лотоцкого появилось выражение, напоминающее кота, когда у него щекочут за ухом. Голова его закидывалась назад, большой
нос нацелился в потолок, а тонкий
широкий рот раскрывался, как у сладостно квакающей лягушки.
Сивка гораздо больше скворца, гораздо его
шире в груди и мясистее, хотя она так же имеет куриный склад, как и куропатка, но не так кругла и стан ее длинен относительно к величине, а голова велика;
нос куриный, обыкновенного темного, рогового цвета, ножки бледно-зеленоватые.
Селезень очень красив: он весь пестрый; на голове, над самыми его глазами, находится белое пятно; остальная часть головы и половина шеи красновато-коричневого цвета; потом следует поперечная полоса серой ряби, сейчас исчезающей и переходящей в светло-багряный цвет, которым покрыт весь зоб; брюшко белое, спина испещрена красивою поперечною рябью на крыльях, поперек от плечного сустава, лежит чисто-белое,
широкое и длинное пятно, оканчивающееся черною бархатною оторочкой, под которою видна зелено-золотистая полоса, также отороченная черно-бархатною каймою; хвост короткий, шилообразный и довольно твердый;
нос и ноги небольшие и черные.
Это был господин лет тридцати, не малого роста, плечистый, с огромною, курчавою, рыжеватою головой. Лицо у него было мясистое и румяное, губы толстые;
нос широкий и сплюснутый, глаза маленькие, заплывшие и насмешливые, как будто беспрерывно подмигивающие. В целом все это представлялось довольно нахально. Одет он был грязновато.
Лаврецкий действительно не походил на жертву рока. От его краснощекого, чисто русского лица, с большим белым лбом, немного толстым
носом и
широкими правильными губами, так и веяло степным здоровьем, крепкой, долговечной силой. Сложен он был на славу, и белокурые волосы вились на его голове, как у юноши. В одних только его глазах, голубых, навыкате, и несколько неподвижных, замечалась не то задумчивость, не то усталость, и голос его звучал как-то слишком ровно.
Обедали все свои. В дальнем конце стола скромно поместилась Таисья, а с ней рядом какой-то таинственный старец Кирилл. Этот последний в своем темном раскольничьем полукафтанье и с подстриженными по-раскольничьи на лбу волосами невольно бросался в глаза.
Широкое, скуластое лицо, обросшее густою бородой, с плутоватыми темными глазками и приплюснутым татарским
носом, было типично само по себе, а пробивавшаяся в темных волосах седина придавала ему какое-то иконное благообразие.
Его далеко выдававшийся вперед
широкий подбородок говорил о воле, прямые и тонкие бледные губы — о холодности и хитрости, а прекрасный, гордый польский лоб с ранними, характерно ломавшимися над тонким
носом морщинами — о сильном уме и искушенном тяжелыми опытами прошлом.
Все жандармы обернулись к нему, потом посмотрели на офицера. Он снова поднял голову и, окинув
широкую фигуру Николая испытующим взглядом, протянул в
нос...
Широкое, желтоватое лицо, маленькие свиные глазки с белыми ресницами и бровями, короткий, плоский
нос, крупные, словно склеенные губы, круглый, безволосый подбородок — и это выражение всего лица, кислое, ленивое и недоверчивое — да точно: это он, это Ипполит Полозов!
Она будет торчать на вышке, кутая в
широкое обезьянье боа свой красный британский
нос.
Но последнее время записка эта исчезла по той причине, что вышесказанные три комнаты наняла приехавшая в Москву с дочерью адмиральша, видимо, выбиравшая уединенный переулок для своего местопребывания и желавшая непременно нанять квартиру у одинокой женщины и пожилой, за каковую она и приняла владетельницу дома; но Миропа Дмитриевна Зудченко вовсе не считала себя пожилою дамою и всем своим знакомым доказывала, что у женщины никогда не надобно спрашивать, сколько ей лет, а должно смотреть, какою она кажется на вид; на вид же Миропа Дмитриевна, по ее мнению, казалась никак не старее тридцати пяти лет, потому что если у нее и появлялись седые волосы, то она немедля их выщипывала; три — четыре выпавшие зуба были заменены вставленными; цвет ее лица постоянно освежался разными притираньями; при этом Миропа Дмитриевна была стройна; глаза имела хоть и небольшие, но черненькие и светящиеся,
нос тонкий; рот, правда, довольно
широкий, провалистый, но не без приятности; словом, всей своей физиономией она напоминала несколько мышь, способную всюду пробежать и все вынюхать, что подтверждалось даже прозвищем, которым называли Миропу Дмитриевну соседние лавочники: дама обделистая.
Лицо
широкое, белое, лоб узкий, обрамленный желтоватыми негустыми волосами, глаза крупные, тусклые,
нос совершенно прямой, рот стертый, подернутый тою загадочною, словно куда-то убегающей улыбкой, какую можно встретить на портретах, писанных доморощенными живописцами.
Жарко. Все вокруг тихонько трясется, гудит, за железной стенкой каюты плещет водой и бухает колесо парохода, мимо иллюминатора
широкой полосой течет река, вдали видна полоска лугового берега, маячат деревья. Слух привык ко всем звукам, — кажется, что вокруг тихо, хотя на
носу парохода матрос заунывно воет...